Написано по мотивам рассказа «После эпидемии», созданного автором «Илья 1987», поскольку он сам сказал, что его история открыта для продолжения, однако захотелось создать несколько свою версию от первого лица

Эта история началась в конце прошлого года, когда я попал на карантин в связи с наступившей в мире эпидемий смертельного вируса. Никто не знал, откуда он появился, но факт налицо: тысячи зараженных за какие-то несколько суток. Люди свободно передвигались по миру и разносили заразу по всем уголкам земного шара, а потом ложились с болезнью, не в силах даже пошевелиться. Сначала болели все — женщины, мужчины, но потом вирус мутировал, и начал заражать исключительно мужчин. В девяноста процентах из ста — почти мгновенный летальный исход. Мы пытались защититься, придумать лекарство, как-то ограничить распространение заразы, но были бессильны перед ясно вставшей перед нами угрозой вымирания. Мужчин перестали выпускать на улицу, но они продолжали умирать в больницах, у себя дома, даже в защищенных инфекционных отделениях. Многие ученые предположили — вирус использовал для заражения женщин, но не причинял им вреда, а когда вступал в контакт с мужчинами, то начинал действовать.

Мне тогда только-только исполнилось двадцать три — чудесный возраст, когда перед тобой открыты все дороги в жизни. Вирус дошел до нашего города быстрее, чем новости о нем. Одним прекрасным днем, возвращаясь из техникума, где заканчивал заочное обучение на товароведа, стал очередной жертвой — почувствовал сильное жжение в паху, а потом будто обухом по голове ударило. Очнулся в переполненной больнице, на просьбу матери забрать меня домой врач только безнадежно махнула рукой — мол, забирайте, все равно не жилец. Но она ошиблась. Не знаю, почему, но каким-то образом мне удалось выжить. Почти два месяца я провел на карантине, который лучше бы назвать бесконечным сном. Я почти не вставал с кровати, большую часть времени находился в полубессознательном состоянии, а когда приходил в себя, то чувствовал все те же симптомы — страшную вялость, жжение в паху и сильную головную боль. Я балансировал между жизнью и смертью, почти не воспринимал окружающую действительность, а общалась со мной только врачиха, занимающаяся моим лечением. В какой-то момент она страшно удивилась — это был тот самый момент, когда мое здоровье резко пошло на поправку. Я ухватил тот самый шанс из тысячи, и пополнил теперь уже крошечную общину выживших мужчин среди миллиардов женщин по всему миру.

В тот же период погибли мои родители. Отец работал в пригороде, и попал в больницу, где и скончался почти сразу, а мать угодила в дорожную аварию, когда ехала забирать его тело. Похоронами занимались мои родственники, я почти не принимал участия. Собственно, пришел в себя я уже через две недели после их похорон. И потом еще две недели учился заново ходить, развивать мышцы, пользоваться своим телом и заодно вникал в суть ситуации. У меня было достаточно времени, чтобы привыкнуть к мысли — жизнь уже никогда не будет такой, как прежде. Врачиха, которую звали Лариса Петровна, была со мной до самого конца, и лишь в самый конец, заполняя бланк выписки с карантина, сказала мне, глядя в глаза: «И запомни, Саша, ты теперь — один на миллион. Не позволяй превратить себя в раба». Я кивнул, проводил ее до двери, и с этой минуты началась моя самостоятельная жизнь в мире после эпидемии.

*************

История первая. Соседки.

Эпидемия закончилась, вирус, убивший миллионы мужчин, успокоился, и исчез сам собой. Мало-помалу женщины поняли, что теперь им следует полагаться лишь на себя, и взялись управлять миром вместо мужчин. Выжившие же мужики теперь стали царями положения — каждый из них мог жить припеваючи, заведя себе гарем из десяти, а то и более обеспечивающих его в обмен на секс женщин. Многие женщины стали лесбиянками, то есть, начали любить друг друга, но основную часть все-таки составляли натуралки, которым было так трудно без мужика, что хоть волком вой. За мужиками началась охота, никому не хотелось прозябать всю жизнь в одиночестве, а некоторым — еще и без потомства. Отсутствие мужчин крепко ударило по женской психике, в том числе и в сексуальном плане. Видимо, вирус как-то повлиял и на баб, потому что постепенно каждая женщина — и даже самая закомплексованная скромница — начала превращаться в одержимую жаждой секса нимфоманку...

В свой первый день, выйдя из квартиры, и пройдясь по пустым улицам, я понял, что поторопился с выздоровлением, и вернулся к себе домой. Тогда я еще не до конца представлял нависшую надо мной угрозу, и был больше озабочен вопросом: а что, собственно, теперь делать дальше? Как жить в мире, которым теперь полностью заправляют бабы? Допустим, квартира у меня имеется, деньги кое-какие остались, но когда они закончатся, надо будет где-то их добывать, ибо кушать хочется постоянно. К моменту эпидемии я не был девственником, но у меня был опят всего с одной девушкой, так что я плохо представлял себе перспективу заняться оплодотворением и удовлетворением жаждущих любви женщин в обмен на сытую, беззаботную жизнь. Я всю жизнь был самостоятельным, привыкал к трудностям, всего добивался сам — и мне хотелось оставаться таким же, несмотря на произошедшие изменения. Масштаб трагедии я понял, когда, вернувшись домой, нашел у себя в компе тысячи и сотни тысяч электронных писем от самых разных баб с самыми разными предложениями — от знакомства до совместного проживания. Наверное, если бы не изданный ранее закон, запрещающий использовать мужчин без их согласия, мою квартиру уже осаждала бы обезумевшая толпа. Короче говоря, я оказался на перепутье жизненных дорог, и совершенно не представлял, в какую сторону мне двигаться.

В конце концов, пришел к мысли — буду дома, пока деньги не закончатся, а там уже начну что-то решать, а пока начну хотя бы думать. День быстро подошел к концу, и я особо не удивился, когда вечером раздался звонок в дверь. Почему-то решил, что это уже первая охотница меня вычислила, и решила брать быка за яйца. Но когда посмотрел в «глазок», был поражен: на лестничной площадке стояли мои соседки две Маринки.

— Саша, открывай! — сказала первая Марина. — Мы знаем, что ты там.

— Мы просто хотим поговорить, — добавила вторая, словно точно зная: в другом случае я им дверь не открою.

Я открыл, и пропустил их внутрь. Честно говоря, уже даже забыл об их существовании, сколько всего навалилось. Две Маринки жили на соседней улице, и еще в детстве мы часто играли. Они считали меня своим братом, я их — своими сестрами. Они и друг другу были сестрами, только сводными — отец одной сошелся с матерью другой, когда обоим было по шесть лет. Маринки быстро нашли друг с другом общий язык, и стали неразлучной парочкой, всегда были вместе, и в садике, и в школе. Когда им исполнилось по шестнадцать, они обрели огромную популярность у парней, поскольку стали настоящими красавицами, прямо-таки лучившимися чувственной сексуальностью. Общаться мы стали реже, но до меня частенько доходили слухи: Маринки даже парней делили между собой, для них не существовало «мой» или «твой», а было только «наше общее».

Потом они надолго пропали из поля моего зрения, знал только, что после школы они вроде собирались валить в столицу заниматься то ли танцами, то ли театральной херней. Еще месяц спустя мать обмолвилась, что Маринки оказались замешаны в каком-то крупном скандале, связанном с уводом из семей женатых любовников-бизнесменов, и папочка их вроде как отмазал, но с условием, что они останутся возле родителей, пока не поумнеют. Не думаю, что это возможно, одного только взгляда на них достаточно, чтобы понять: такие не исправятся никогда. Как бы там ни было, а они надолго притихли, выжидая, когда снова выпадет шанс покинуть наш унылый городок. А потом началась эпидемия.

— Слава Богу, ты выжил, — сказала первая Маринка, заключая меня в объятия.

Вторая молча занесла в квартиру два пакета, набитых продуктами. Я был приятно удивлен, а еще смущен — обнимая меня, Маринка откровенно притиснулась ко мне своей крупной грудью, и даже пару раз быстро поцеловала в губы, словно в порыве чувств. Даже дружок в штанах начал невольно реагировать, напоминая, что его уже давненько не использовали по прямому назначению. Пришлось быстро высвободиться из ее рук.

— Да, вытянул кое-как. А у вас что?

— Мы теперь тоже наполовину сироты, — грустно усмехнулась вторая Маринка. — Отца потеряли, а мать совсем умом тронулась, в больнице лечится. Сначала тоже думали, что тебе каюк, а потом от Эвелины Геннадьевны (это наша соседка), узнали, что ты живой остался, и решили тебя навестить.

— Ты ведь не против? — спросила первая Маринка.

— Нет, конечно, проходите.

Пока они раздевались, а потом доставали из пакетов кучу разной снеди, я внимательно рассматривал их, словно заново с ними познакомившись.

Первая Маринка была старше сводной сестры на полгода, и характер у нее был более серьезный. Именно поэтому она чаще всего брала на себя ответственность за принятые в этой парочке серьезные решения. С детства будучи брюнеткой, сейчас перекрасила свои волосы в светло-русые, укоротив их до плеч и оставив в свободном полете без причесок.

Вторая Маринка — хулиганка и заводила. Именно она часто является источником всех проблем, свалившихся на сестер. Говорит все, что вздумается, не боится никого, и частенько лезет в драку. В отличие от сестры, осталась брюнеткой, заплетя волосы в длинную черную косу.

Обе Маринки, как на подбор — высокие, фигуристые, с формами, приятно ласкающими мужской взор. Ягодицы упругие и подтянутые благодаря занятиям бальными танцами, груди сочные и красивые, ноги длинные, с маленькими ровными ступнями. Даже лица — чувственные, с пухлыми губками и красивыми глазами, только у старшей Маринки они голубые, а у младшей серо-зеленые. Короче, два идеала женской красоты в одном комплекте. Чтобы впредь их не путать, буду старшую уважительно называть просто Марина, а младшую ласкательно звать Маринкой.

— Ну, помянем, — сказала Марина, разливая по рюмкам чистую, как слеза, жидкость. — И твоих, и наших, и всех знакомых, и всех родных.

— Я не пью, — попытался отмазаться.

— Мы тоже не пьем, — хихикнула Маринка, и замолчала, наткнувшись на взгляд сестры. — Давай, Саша, надо — значит, надо.

Водка неприятно обожгла горло, я закашлялся, прикрывая рот. Марина будто того и ждала, протянула мне вилку с наколотым на нее кусочком селедки. После закуски стало намного легче, и я налег на еду, так как во время карантина три месяца находился, можно сказать, на строгой диете. Кормили меня тогда с ложечки, как младенца, и только пищей, содержавшей как можно меньше холестерина и других вредных веществ.

— Оголодал, бедненький! — сказала Марина, погладив меня по голове. — Кушай, набирайся сил.

— Ну, после первой и второй — промежуток небольшой, — весело подмигнула мне Маринка — Вздрогнем!

— Спасибо, мне уже хватит, — категорически отказался я. — Боюсь, захмелею быстро.

— Ну, хотя бы еще одну, — начала уговаривать меня Маринка.

— Марина, ну что ты пристала к человеку? — возмутилась старшая. — Нельзя так!

Маринка отстала, хотя ее взгляд выражал досаду. Только потом, значительно позже до меня дошло, почему именно.

Утолив первый голод, завели разговор о делах. Оказалось, что Маринки работают теперь в модельном агентстве, частенько ездят по разным городам, снимаются в популярных журналах, и частенько в неглиже. Со смертью отца спали все запреты и оковы, и теперь сводные сестры почувствовали вкус свободы. Сейчас у них перерыв, но скоро должны будут отправляться в столицу — подписали с одним влиятельным человеком контракт на съемки в рекламе нижнего белья. Мне рассказывать было особо нечего, я больше слушал. Маринки поведали о том, как без мужиков в мире стало намного спокойнее, прекратились все войны, коррупция и беззаконие, как женщины с каждым днем успешно осваивают все больше мужских профессий, и как все детские дома прекратили свое существования, а все сироты нашли приют в одиноких женских семьях. Конечно, еще чувствовался бардак, но постепенно все меньше и меньше. А выжившие мужики теперь на улице вообще не попадались, а если попадались, то только в окружении женщин, и теперь к ним так просто не подступишься, не говоря уже обо всем остальном. И как вышли законы, впредь запрещающие мужчинам рисковать жизнью, и вообще работать в любой физически трудной профессии, и как появилось негласное правило, что теперь мужик должен оплодотворять как можно большее количество женщин вокруг себя, чтобы население Земли окончательно не вымерло из-за демографического кризиса. И вообще, это правило тоже скоро превратится в закон — только дай время.

— А ты себе еще гарем не набрал? — лукаво посмотрела на меня Марина.

— Нет, а что, надо?

— Конечно! Ты же теперь один, а нас много. А нам тоже хочется.

— Трахаться, — закончила Маринка. — Детей пока рановато, а вот секса явно не хватает.

— А вы что, не стали этими...

— Лесбиянками? Стали, да что толку? — вздохнула Марина. — Между собой быстро надоедает, с другими женщинами не тянет, а так приятно хоть изредка ощутить в себе настоящий, живой член!

— Сейчас многие мужики в эскорт-услуги пошли, — Маринка разлила себе и сестре водки, а мне сока. — Бешеных денег стоит, чтобы их хотя бы на час вызвать.

— Даже нам не по карману, хотя мы теперь зарабатываем прилично.

— А ты вроде парень свободный. Кстати, чем думаешь заняться, когда окончательно выздоровеешь?

Постепенно до меня начало доходить, зачем они ко мне приперлись. В принципе, этого следовало ожидать, только не было времени, чтобы морально подготовиться. Но неужели они меня вот так и оттрахают вдвоем, без всякого стеснения, в первый же вечер?

Решил проверить — как бы невзначай задел ногой Маринкино колено под столом. bеstwеаpоn Она вздрогнула, посмотрел мне в глаза, и медленно облизала губки. Тогда я положил ладонь на ладонь Марины — та не убрала руку, и даже вроде как слегка кивнула, приглашая к действиям. Отчего-то меня заколотило. Две девушки, откровенно намекающие на секс, такие красивые, что перед ними опозориться страшно.

— Да, Саша? — спросила Маринка, ожидая от меня подтверждения в каких-то своих словах, а сама протянула под столом ногу, и погладила пальцами ног бугор, образовавшийся в районе моей ширинки.

Я поднялся, чуть не упав вместе со стулом.

— Извините, я на минутку, в туалет.

В ванной умылся холодной водой, чтобы унять жар, и посмотрел на себя в зеркало. Соберись, тряпка, ты же мужик! Наверное, надо еще хряпнуть — для храбрости. Возвращаясь на кухню, услышал тихие, взволнованные голоса.

— Может, не надо так сразу? — спросила Марина. — Видишь, как он стесняется?

— Ты что? — зашипела Маринка. — Хочешь еще три года без мужика мучаться? Вот он, перед тобой — протяни руку, и бери.

— А если он и вправду еще девственник? Вспомни, мы его ни разу с девушкой не видели.

— Значит, мы будем нежными сестренками, и научим его, как и что нужно делать. Я уже так хочу, что у меня между ног все горит. Еще чуть-чуть, и сама на него наброшусь.

— Только попробуй все испортить!

— Да никуда он не денется.

Сменив направление, я вышел на балкон подышать свежим воздухом, стараясь унять стук бешено колотящегося сердце. Итак, у меня в кухне — две жадные до секса бабы, и каждая сегодня хочет от меня только одного. А что я, собственно, теряю? Будем брать, раз сами просятся.

— Девочки, извините, что так долго.

— Ну что ты, Сашенька, — засуетилась Марина, подкладывая мне еще закусок. — Ты хозяин, а мы гости. Может, тебе еще водочки?

— А давай!

Странно, но после второй рюмки все сомнения из моей головы как ветром выдуло. Волнение прошло, а от мысли, что напротив меня сидят две ожидающие, пока их выебут, сучки, у меня началось дикое неудовлетворенное возбуждение, от чего я все чаще начал посматривать на шикарную грудь то одной, то другой Маринки. Благодаря этому они сразу поняли, что битва выиграна, и предложили перейти в комнату для дальнейшего времяпровождения.

Уже там все началось по молчаливо установленному между нами сценарию.

— Саш, а хочешь, я сделаю тебе массаж? — предложила Марина, разминая мои плечи своими нежными, длинными пальцами. — Я слышала, мужчинам после карантина нужно регулярно делать расслабляющие массажи, а тебе, наверное, никто не делает.

— А ничего, что это я хотела предложить? — окрысилась Маринка.

— Девочки, не ссорьтесь. Раз уж так хочется, то делайте массаж по очереди, по десять минут каждая.

Предложение им понравилось. По их просьбе я убрал с кровати подушку и одеяло, разделся, и улегся животом вниз. Член мой к тому времени уже готов был порвать ткань трусов, и было хорошо видно, как Маринки облизываются на него. Но они пока еще держали себя в руках, а потому молча перешли к делу.

Марина начала неторопливо разминать мне спину, особое внимание уделяя плечам и лопаткам. Получалось, прямо скажем, не очень, ее руки дрожали, дыхание прерывалось, от мысли, что совсем рядом находится почти обнаженный мужчина, ей было трудно совладать с собой, все чаще и чаще пальцы соскальзывали вниз, поглаживая мои ягодицы. Из-за положения головы мне не было видно, что делает вторая Маринка, но ее возбужденное дыхание раздавалось тоже где-то совсем рядом. У меня в трусах творилось черте что, член дергался, ныл и просился на волю. Блин, да сколько можно там эту игру продолжать?

— А теперь перевернись, — хриплым голосом сказала Марина, так и не добившись никаких ощутимых результатов в своем массаже.

Я послушался, и мой член тут же гордо устремился вверх, чуть не разорвав трусы в клочья. Перед тем, как закрыть глаза, посмотрел на Марину — ее щеки пылали, соски проступали сквозь ткань платья, и она не отрываясь, смотрела на мой пах. Это был не взгляд благовоспитанной девушки — это был взгляд самки, течной сучки, жаждущей твердого члена в свою мокрую дырочку. Я закрыл глаза, гадая, долго ли она еще сможет сдерживаться.

Но не успела Марина протянуть ко мне руки, как ее грубо оттолкнули в сторону.

— Все, хватит играться, — раздался голос Маринки. — Десять минут прошло, теперь моя очередь.

— Но я еще не закончила, — слабо возразила Марина.

— В другой раз закончишь.

И Маринка положила руки мне на грудь, ощупывая мышцы (мускулатура у меня крепкая, я много работал в разных магазинах, а там товара таскать не перетаскать). Она даже не стала притворяться, а сразу повела руки вниз, цапнула ткань трусов, и сдернула их, выпуская член на волю.

— А кто это у нас тут такой прячется, а? Саш, посмотри на меня.

Я открыл глаза... и обалдел. Оказывается, Маринка все это время уже была без одежды — вообще голая! Соски на ее груди стояли торчком, а между ног блестела смазкой вагина, прикрытая двумя потемневшими, набухшими половыми губами. Маринка расставила ноги шире и выпятила грудь, позволяя мне рассмотреть ее получше, а потом присела возле кровати, беря член в руку.

— Красавец какой, — нежно сказала она, погружая головку себе между губ. — М-м-м-м! А какой вкусный!

От кайфа я чуть не улетел за горизонт — впервые в жизни мне делала минет девушка, и не просто девушка, а сногсшибательно красивая девушка. Маринка живо насадилась головой на член, и замерла, наслаждаясь им в своем ротике, между делом поглаживая пальцами мои напряженные яички. Подняла голову, посмотрела мне в глаза, и начала медленно сосать, сладко причмокивая и не выпуская его изо рта. От ее блядского взгляда я чуть не кончил, лишь страшным усилием воли сдержался. Маринка это заметила, и засмеялась.

— Правильно, не кончишь, пока не разрешу, — она начала со вкусом облизывать член, играя язычком с головкой. — Соскучился, малыш? Давно никого не трахал? Ничего, потерпи немного — сейчас я засажу тебя в свою мокрую, горячую пизденку. М-м-м, пиздец, какой ты большой. Братик вырос, и хочет выебать свою сестренку? Сестренка тоже хочет. Кстати... Марина, хватит там зажиматься! Раздевайся, и иди сюда.

Вспомнив про Марину, я посмотрел на нее — оказывается, все это время она стояла и наблюдала за нами. Одна ее рука поглаживала грудь под платьем, а указательный палец второй двигался между губ, заменяя в мыслях член. Вздрогнув от крика, она кивнула, и начала быстро раздеваться.

С особым удовольствием я понаблюдал, как она освобождает от одежды свое шикарное тело. Ее киска, в отличие от сестринской, была маленькой и розовой, как у девочки, и без единого волоска. Убрав волосы за плечи, Марина обошла вокруг кровати, присела с другой стороны, и вот уже мой член полируют два язычка. Я прикрыл глаза, переносясь в какую-то нирвану удовольствия, все ощущения сейчас сосредоточились на одном единственном органе. Марина оказалась даже большей извращенкой, чем ее сводная сестра — она частенько прерывала процесс, чтобы зарыться носом в мой пах, и там вдыхать запах мужчины. В какой-то момент две Маринки даже начали целоваться, не забывая надрачивать мой член руками, одна гладила ствол, а другая сжимая яйца.

— А сейчас — внимание! — объявила Маринка, ощутив, как член ее в руках напрягся. — Саша кончает! Смотри, не упусти.

Она толкнула голову сводной сестры к красной головке, и та безропотно заглотала с жадным стоном. Кончал я так, как никогда в жизни — меня корежило и выворачивало на кровати, казалось, что мой ствол превратился в оголенный провод, через который электрическим током проходит накопившееся удовольствие вместе со спермой. А Марина глотала мое семя, не упуская ни капли, выдаивая меня досуха, и мурлыча, словно кошка.

— Саша, Сашенька! — закончив, она бросилась ко мне, подставляя губы для поцелуя, но вовремя сообразила, что ее рот перепачкан спермой. Однако тут же сориентировалась, схватил мою руку, и прижала к своей промежности. Мои пальцы с хлюпаньем провалились внутрь.

— Хочешь меня трахнуть? Трахни, пожалуйста, я уже не могу! Мы с Маринкой две недели ждали, пока ты на ноги не встанешь, каждый день друг друга ласкали, все представляли, как будем это с тобой делать! Хочешь мою киску? А попку? Только скажи — я тебе любую дырочку подставлю! Только не молчи, говори, я же сейчас умру, если ты меня не трахнешь!

Я перевел взгляд на Маринку — та кивнула, подтверждая слова сводной сестры. И сама не двинулась с места, ожидая, пока я приму решение. Вот оно как, значит! Ну, держитесь, бабы, сейчас я вам устрою.

Я молча встал с кровати, освободился от спущенных до колен трусов, и кивком головы приказал Марине занять мое место. Она быстро плюхнулась на спину, схватила меня, и притянула к себе, укладывая сверху. Моя член слегка потерял крепость, а чтобы максимально возбудить его, я начал водить головкой между влажных половых губ Марины. Она отреагировала мгновенно, выгнулась со стоном, и сама попыталась насадиться на него.

— Саш, не мучай меня, пожалуйста, — и вдруг сорвалась на крик: Саша, блядь, сколько можно, я же попросила уже!

Зарычав, я толкнулся, нанизывая ее вагину на член, как мясо на шампур (отчего-то именно такое дурацкое сравнение пришло мне в тот момент в голову). Трахать Марину было одно удовольствие, внутри у нее было горячо и узко, она была невероятно страстной, вскидывала бедра мне навстречу, поддерживала темп, терлась губами об мои щеки, впивалась пальцами в мои ягодицы, толкая еще глубже в себя. Яйца со стуком бились об ее лобок, кровать скрипела, стоны Марины эхом разносились по комнате. А вторая Маринка сидела на полу, и, закусив губу, смотрела на нас, вовсю орудуя пальцами в своей пещерке и поддерживая сводную сестру аккомпанементами стонов.

Кончали мы все втроем — я дергался, изливаясь в Маринку, она кричала, царапая мне спину, а Маринка хрипела, растянувшись на полу. Наверное, в старые времени соседи бы точно сбежались, но сейчас

уже было другое время, когда женщина в соседней квартире могла только молча позавидовать черной завистью...

Думаете, на этом все закончилось? Да хрена там лысого!

Пока я отдыхал, Маринка притащила графин с водкой и стаканы, и мы выпили за то, чтобы и впредь нам было также сладко, как в первый раз. Потом я заинтересовался телами своих партнерш, и провел немало приятных минут, изучая их гостеприимные вагины, все-таки раньше мне так близко сразу две видеть не довелось. Даже попробовал на вкус, и решил: годно! Можно кушать, хоть каждый день.

По моей просьбе Маринки поцеловались — нежно и чувственно, с язычками, безумно красиво и эротически сексуально. Но когда я предложил им этими самыми язычками поласкать друг друга, Марина посмотрела на меня, и на полном серьезе сказала:

— Саш... ты извини, но мы так не делаем. Если надо, то только пальцами.

— И вообще, мы бы хотели сегодня тебя трахать, — добавила Маринка. — А друг с другом мы всегда успеем.

Я воспринял это, как камень в свой огород — мол, хватит валяться, пора за работу. Опыта в групповом сексе у меня не было, но зато имелся солидный багаж теоретических знаний. Его я и применил, чтобы не опозориться перед девчонками, которые после всего случившегося теперь явно держали меня за опытного самца.

— А ну-ка, сестренки, помогите, — я встал, показывая им свой опавший член.

Марина тут же подползла ко мне, и начала нежно поглаживать его пальцами, время от времени игриво прикасаясь язычком к сморщенной головке. Маринка встала сзади, прижалась ко мне грудью, повернула мою голову к себе, и затянула меня в поцелуй. К счастью, целоваться я умел вполне сносно, так что тут ударил в грязь лицом. А когда воздух в легких кончился, Маринка начала елозить грудью по моей спине, возбуждающе шепча мне в ухо, какие они с сестрой бляди, и как хотят, чтобы я оттрахал их сегодня во все щели, и что теперь они будут приходить ко мне и трахаться со мной, когда я только захочу, в любое время.

Мало-помалу, мой член принял прежнее боевое положение. Марина посмотрела на сестру.

— Ты хочешь?

— Конечно, — Маринка ловко повалила меня на кровать, и сама уселась сверху, направляя твердый ствол в жаждущее влагалище.

Теперь, когда первый раз прошел, я уже не хотел кончить так быстро, и просто ловил кайф, созерцая, как роскошные груди Маринки, увенчанные круглыми темные сосками, колышутся вверх-вниз. Не удержался, и обхватил их руками. Маринка одобрительно застонала, и положила сверху свои ладони, заставляя мять ее сиськи еще сильнее. А сама задвигала тазом, совершая виртуозные вращательные движения, заводясь и вскипая с каждой секундой все больше и больше.

— Саш, про меня не забыл? — Марина перехватила мои руки, и положила себе на грудь. Ее нетерпеливый взгляд вдруг заставил меня усомниться в правильности своих действий.

— Девчонки, вы обе такие классные! Но я хочу вас обеих, сразу.

— Сразу? Это как? — удивилась Маринка, перестав двигаться. — У тебя ж не два члена!

— Нет, но зато у вас две киски. Может, вы ляжете друг на друга? И тогда другой не придется столько ждать своей очереди.

Маринки переглянулись.

— Попробуем? — спросила старшая.

— Ну, ладно, — вздохнула младшая, и нехотя слезла с моего члена.

Спустя минуту картина в корне изменилась. Теперь передо мной были сразу две вагины — одна над другой, и каждая текла от желания. Приблизившись, я ухватил младшую Маринку за бедра, и одним уверенным движением ворвался внутрь.

— А-а-а, сука! — она выгнула спину, принимая меня глубже, и протяжно заскулила от удовольствия.

Не теряя времени, я опустил одну руку вниз, и безошибочно нащупал пальцами аккуратную вагину старшей Марины.

— Ох, Саша! — Марина закрыла глаза, отдаваясь ощущениям.

Два красивых женских тела извивались друг на друге, одна принимала в себя мой член, вторая — пальцы. Маринки даже начали тереться возбужденными сосками, и целоваться, заглушая друг другу стоны удовольствия. А несколькими минутами позже я довел Маринку до оргазма, вынул член, спустился вниз, и взял Марину, которая с радостью приняла меня, сдавливая внутри тесными стенками своего юного, сочного влагалища...

15263   1 27264  70   26  +9.95 [29] Следующая часть

минет, группа