Я думал уж о форме плана
И как героя назову;
Покамест моего романа
Я кончил первую главу...
(А. С. Пушкин, «Евгений Онегин»)

Всякая большая работа нуждается в плане, пусть даже не на бумаге, а изложенном мысленно. Завершив «Трижды три», и пообещав себе и читателям продолжения, я стал мысленно прикидывать формат будущего произведения: по моим первичным ощущениям, помимо героинь «Трижды три», с которыми я познакомился благодаря жене, всех остальных моих женщин по начальному знакомству можно было подразделить на три (опять это волшебное число, столь любимое мною в сексе — однако не по числу партнеров, хотя и трио мною весьма привечается, а по числу дырочек для траха в стандартной женской комплектации) классификации:

— С кем я познакомился лично (а так как зачином любых личных знакомств, впоследствии ставшими интимными отношениями, была моя работа программиста и, следовательно, начальная заинтересованность компьютерами), условное название цикла было «Хвала компьютеру»;

— С кем я познакомился через сайты знакомств, аську, агент и тому подобные однотрахники, соответственно условное название «Ода интернету»;

— И наконец, те женщины, начало общению с которыми было положено с помощью сотового телефона, условно «Гимн мобиле».

Но листая страницы памяти (если романтично), а если реально — то страницы записной книжки, обдумывая, с какого технического устройства начать и в какой последовательности излагать это множество историй, я почти что неожиданно сам для себя вспомнил практически забытый эпизод с одной партнершей, к знакомству с которой не имеют отношения компьютеры, интернет и мобильные телефоны, но которую, при большом желании, можно за уши притянуть к «Трижды три», потому что с ней меня познакомила не сама жена, но ее брат. Однако у меня нет такого желания, откуда, собственно, и название первой части рассказа.

Мой шурин в пору молодости (да отчасти и сейчас) отличался довольно рассеянным образом жизни. Имел какие-то успехи и неудачи, как и у всех людей, но сейчас не об этом речь, но одно его качество меня неизменно удивляло. Если у большинства нормальных людей процесс регулярных ссор и примирений с родными бывает в подростковом периоде, то у него этот период затянулся надолго. Будучи добрейшей души человеком, мой шурин мог ругаться только со своими родителями и сестрами. Причем если до сестер дело доходило редко (они к его возвращению из армии уже давно были замужем и жили отдельно), то выносить все его капризы приходилось бедным родителям. Финалом таких ссор был его уход из дома и ночевка непонятно где, а назавтра или через день он благополучно возвращался домой. Однако это легко так говорить, а представьте состояние матери, которая в эпоху отсутствия сотовых телефонов не имела понятия, куда делся ее любимый сыночек, и как она начинался беспокоиться и названивать всем подряд. В общем, был достигнут (тайком от него, конечно) такой компромисс: когда он начинал бузить и вот-вот собирался уходить, ему говорили, иди к DD, а теща звонила моей жене и под предлогом плохого самочувствия просила переночевать у нее.

В описываемый период у меня было очень много работы. Я практически один, компьютеризировал второй по величине город в Эмской области, и все местные шишки (а особенно их главбухи) стояли ко мне в очереди и слезно просили ускорить решение именно их задачи. Платили не скупясь, столько — сколько запросил, поэтому надо было почти по Ленину «Работать, работать и работать». Возвращался я домой часов в 7—8 вечера, а иногда в 10—11. Субботы и воскресенья отличались тем, что я шел на работу не к 8 утра, а к 9 — вот и вся разница между буднями и выходными.

У нас дома никаких конфликтов с шурином не было. Я знал, что иногда он зовет друзей, они потихоньку выпивают и отдыхают, иногда зовет подруг и трахает их (у него был уже свой комплект белья, и спал он на диване в большой комнате), мне это никак не мешало. К моему приходу все было чин-чинарем, квартира убрана, посуда перемыта, соседи не жаловались, придираться было абсолютно не к чему. Я приходил усталый и никакой, наскоро ужинал и проваливался в сон, и снились мне компьютеры и сети, биты и байты, коды и базы данных.

Понимаю, что вступление затянулось, и читателям поскорее хочется секса, но уж такова моя натура, пока не опишу предысторию, сама история будет казаться неполной и необоснованной.

Итак, в какую-то пятницу или субботу (точно не помню, но помню, что назавтра мне надо было идти на работу не к 8, а к 9 часам), я часов в 11 вечера возвращаюсь домой. Жена уже мне позвонила на работу, сказала, что она у матери, а у нас ночует ее брат, ужин готов и находится в такой-то кастрюльке на такой-то полке холодильника. Окна были неосвещены, я предположил, что хорошо, если шурин лег спать. А если его нет дома, значит, ему чего-то не хватило, и он пошел искать очередных приключений, и мне тоже предстоит «веселая» ночка, пока не найду его.

Верным оказалось, слава богу, первое предположение. порно рассказы Пока горел свет в коридоре, я увидел туфли и верхнюю одежду, а когда после ужина проходил к себе в комнату через большую, то увидел и спящих в большой комнате на диване. Именно спящих — он был не один, рядом с ним трогательно приникла к его плечу белокурая девичья головка, и видимо, обнимала его во сне. Больше ничего я не видел, они были плотно укутаны одеялом.

Как я уже говорил, это был не первый случай, когда он кого-то приводил и трахал в нашей пустой квартире, но был именно первый, когда он кого-то оставлял ночевать. Первая мысль у меня была поэтому скорей не сексуальная, а родственная «боже мой, неужели он наконец-то нашел себе постоянную подругу, невесту, будущую жену; неужели скоро женится и остепенится; неужели эти рокировки брата и сестры скоро завершатся?»

Часов в 7 утра неспящий процент моего сознания уловил в большой комнате некое движение. По характерным звукам шлепания ногами и хлопания дверьми, понял, что шурин встал, пошел в туалет, умылся, пошел на кухню, открыл балконную дверь, покурил. Затем чувствую, вошел он ко мне в комнату, смотрит внимательно на меня, пытается просчитать, сплю или нет.

Открываю в полусне один глаз, мол, говори, что надо?
— DD, ты спишь? — тихо спрашивает он.

Я мычу что-то нечленораздельное.
— Хочешь ее трахнуть? — уже не шепотом, а обычным голосом спрашивает он.
— Да ну на фуй, я спать хочу! — почему-то резко отвечаю я, и поворачиваюсь на другой бок.

В 8 с копейками прозвенел мой внутренний будильник. Садясь на кровать и нашаривая тапочки, я вспомнил разговор с шурином час назад, но не смог четко определить, во сне он был или наяву. Прохожу через большую комнату маршрутом в ванную — она спит, разбросав по подушке гриву белокурых волос, голая рука обнимает пустующее место партнера, хоть пиши картину «он ушел? Но обещал вернуться!»

После ванных процедур, в майке-трусах захожу на кухню. Шурин в такой же униформе пьет кофе и курит сигарету. Плюхаюсь на стул, вопросительно смотрю на него:

— Кофе будешь? — мало того, что в моем доме трахает какую-то шалаву, еще и в моей кухне меня моим кофе угощает, наглец. Рубаха-парень, душа нараспашку.
— Наливай! И рассказывай, кто такая?

В процессе короткого обмена информацией выясняется, что вчера была настоящая оргия. Он с двумя друзьями познакомились с этой и ее подругой, привели к нам, посидели, напоили и трахнули. Один из друзей напился потом в хлам, они его на такси отправили домой, второй уходя забрал с собой подругу, а эта осталась с шурином.

— DD, ты не переживай, все было тихо, соседи ничего не слышали, к вам в комнату мы и не заходили, только на диване и в ванной были. Посуду я сам всю помыл порошком и кипятком ошпарил.
— Они что, заразные?
— Да вроде нет, но береженного бог бережет. На пианино есть две резинки еще, если что. В рот тоже лучше с презиком

давай.
— Ясно, — я допиваю кофе, гашу сигарету. — В общем, иди ты гулять, мне к 9 на работу, я до того с ней пообщаюсь. Но дома она одна не останется, или ты к 9 приходи, или куда мне ее отправить?
— Никуда, пусть идет себе.

Шурин довольно улыбается, ему приятно, что смог как-то отблагодарить меня за пользование квартирой и ненаезжание с небрюзжанием. Он быстро идет в комнату, одевается там, слышно, что то ли она проснулась, то ли он ее разбудил и поставил боевую задачу, но неразличимый слуху обмен репликами был. Затем он выскочил в коридор, подмигнул мне, обулся и вышел.

Забавная ситуация, честно говоря, и не очень возбуждающая, из-за отсутствия хотя бы видимости соблазнения и флирта, на платный секс тоже смахивает мало, но тем не менее, такова моя мужская сущность, что даже синицу в небе упускать нельзя.

Иду в комнату. Она, естественно, уже не спит, просто лежит под одеялом, с широко раскрытыми глазами молча наблюдает за мной. Для нее наверняка такое тоже нечасто бывает, одно дело — повеселиться и потрахаться с пацанами-ровесниками, и другое дело — я, для нее уже взрослый мужчина, старше ее лет на 10 или около того. Белокурые волосы, голубые глаза, курносый носик, немножко покрытый веснушками, вся такая маленькая и кукольно-миниатюрная.

Я широко улыбаюсь, говорю «Привет!» и ложусь рядом. «Привет!» — немного робко отвечает она, но уже понимает, что не будет грубости и ругани, когда я откидываю одеяло, обнимаю сперва взглядом, а потом и руками ее изящное тело с маленькими грудками, явно меньше второго размера, но больше первого, целую в шею и плечи (в губы я решил не целовать, памятуя о том, что некоторые болезни могут и при сексе с презервативом передаваться через слизистые оболочки). Рука моя гладит живот, щекочет легонько пупок и спускается вниз, на розовые шелковые трусики с белыми кружевными оборочками, покамест мой язык лижет такого же бледно-розового цвета сосочек, готовясь одним махом заглотить всю грудь.

— Подожди минуточку, хорошо? — шепчет она, легонько меня отстраняя. Перекатывается через меня, настолько легкая, как будто не женское тело, а плюшевая игрушка своим весом на секунду оперлась об меня. Пока она в ванной, я снимаю свои майку и трусы, кладу на стул перед пианино, улыбаюсь своему отражению в полированной поверхности, смотрю на настенные часы, еще больше получаса есть, и уже голый, ложусь обратно на диван.

Она впархивает в комнату, с капельками воды на теле, уже без трусиков, которые держит в руке и бросает на тот же круглый стул перед пианино, берет с верхней крышки инструмента презерватив, надрывает упаковку, и, держа в руке резинку, весело улыбаясь, подходит ко мне. Видимо, она хотела начать меня целовать с губ и спуститься до члена, но возможно, я мимикой выдал свое нежелание (потому что словесно ничего не говорил и осознанно никаких движений не делал), поэтому мимоходом поцеловав меня в шею, она стала целовать мне соски, затем почти вгрызаясь в мех, добралась до пупка, пощекотала его языком, дрочнула пару раз член, (пока все шло медленно и нежно, наслаждаясь процессом) и вдруг, резкой сменой темпа, буквально за полсекунды, каким-то фокусническим движением резиновое колечко презерватива оказалось у нее в губах, затем раскаталось моментально по стволу моего члена, головка уперлась ей в глотку, и она (не подберу лучшего сравнения) начала своим ртом быстро и размашисто трахать мой член.

Красота, да и только! Молодая красивая девушка отсасывает мне со всем пылом страсти, я лежу балдея, поглаживая иногда ее волосы и плечи (ниже рука не дотягивается, а менять позу не хочу, уж больно хорошо).

Через пару минут, она выпустила член и взглянула вопросительно мне в глаза. Я этот молчаливый вопрос понял таким образом: «сосать дальше до конца или будем трахаться?», потому что, судя по взятому темпу и опыту, вряд ли она устала, и вполне могла так сосать если не час, то полчаса точно.

— Ложись рядом, — сказал я ей.

Засосав поочередно, но до основания ее груди, чего мне хотелось прямо с первого момента ее частичного обнажения, я стал ее трахать во всех позах, которые смогла принять моя далеко не спортсменская фигура. Я на ней, она на мне, боком лицом к лицу, боком она спиной ко мне, ее ноги высоко у меня на плечах, ее ноги раздвинуты почти шпагатом вбок, раком стоя, раком на диване... Каждая поза длилась не больше пары минут, а то и пары фрикций (например, боком лицом к лицу, честно говоря не получилось), я просто хотел насладиться ею как можно разнообразней. И что радовало — она ничуть не возражала, а с охотой шла на все требуемое. Думаю, что при наличии времени и желания я бы и анально ее отымел, но в тот момент не было такой потребности.

Апофеоз близок. Я стою перед диваном, она на коленках раком вовсю поддает вперед-назад. Я мну ее ягодицы, глажу спину и бока, иногда играючи потягиваю локоны волос, доходящих почти до середины спины. Низ живота начинает жить своей жизнью — точка невозврата пройдена.

— Повернись! — хрипло говорю я. Она, такой молодечик, моментально соскакивает с члена, поворачивается лицом, и заглатывает так глубоко, как может. На секунду я прижимаю ее лицо к своему паху, первый брызг стремится (но увы, не в силах) разорвать резиновую оболочку пресловутого изделия, затем я отпускаю ее затылок, и она сама делает сперва активные сосательные движения, потом, когда брызги кончаются, по ниспадающей, как бы выталкивая нижней губой сперму из канала в презик.

Р-раз, очередной фокус, презик ртом стянут обратно, быстро перехвачен рукой, чтоб не пролить случайно, извлечен изо рта. Она задорно улыбается, трясет рукой с использованным презервативом, мол, смотри, сколько ты накончал. Посылает мне воздушный поцелуй, хватает с круглого стула свои трусики и упархивает в ванную.

Пока я одеваюсь, она еще пару раз мелькает в комнату и обратно в ванную, наводит марафет. Смотрю, чего-то мнется, хочет сказать, но робеет.

— Говори, чего хотела?
— У тебя не будет пяти рублей? — и смущенно добавляет, — если есть, конечно.

На моем лице искреннее недоумение. Для платы за секс слишком мизерная сумма, в этот момент ничего другого в голову и не пришло, с какой стати.

— На автобус, — простодушно поясняет она, — а то пешком долго топать.
— Да конечно, — суечусь я (черт побери, не дай бог, еще не окажется мелочи), роясь в карманах. — И резинку эту тоже забери, мне не нужно.

Она кладет пятирублевую монетку (откопал все-таки) и последний презик в сумочку, лучезарно улыбается мне в дверях:
— Пока!
— Пока!

Ближе к 11 часам позвонил мне на работу шурин.

— Ну что, DD, как дела, все нормально?
— Да, вполне. Хорошая такая девочка оказалась, безотказная.
— Плохих не держим, — засмеялся он. — Ну, или если и держим, то недолго!

Захотелось мне спросить, как же ее звали, а потом подумал, еще покажется парню, что я всерьез запал на молоденькую девчонку, неудобно. Да и какая разница, было, прошло, приятные впечатления остались, уже неплохо! В общем, постеснялся узнать ее имя ни тогда, в телефонной беседе, ни потом.

Так она и осталась в моих записях Безымянной (а в скобках имя шурина).

65500   38 14667  11   +7.3 [6]